От Редакции: Данная публикация — отзыв писателя и бывшего черновчанина Святослава Бакиса на статью журналиста Анатолия Масловского «Чужак» от 1985 г., извлеченную из подшивок «Советской Буковины» нашим архивариусом Сергеем Воронцовым. Кажется невероятным, но тексты давно забытых дней прочитываются так, будто написаны вчера. Или того хуже: сегодня.

Слишком много чести Сергей Воронцов делает Масловскому, воспроизводя всю его статью от А до Я. Правда, где-то между есть чудесное место: «Наприклад, те, як його провалили при вступі у Чернівецький держуніверситет. Так, так, саме провалили. Чому? Виявляється, тому, що він... єврей. То навіщо комусь там знати, що тодішній абітурієнт Шраєр сяк-так закінчив вечірню школу і міг розраховувати більше на щасливе «авось», ніж на власні знання». Это многоточие дорогого стоит. Из него можно развернуть целую картину «Радянської Буковини» и вообще таежной черновицкой жизни тех времен.

Задумаемся: все-таки факт антисемитизма, точнее, не факт антисемитизма, а факт того, что евреи считали, что есть антисемитизм, а неевреи знали, что евреи так считают — этот факт, пусть он официально не признавался, но он был неоспорим. Это все равно как нигде не писали, что Троцкий был одним из руководителей Октября, но нигде и не писали, что Троцкого во время Октября не было в Питере или, тем более, что такого человека, как Троцкий, вообще не существовало.

Официальная пресса московского уровня все же учитывала, что советские люди имеют в головах, и чего-то уж явно перпендикулярного их тайным знаниям старалась не вякать. Но вот «чернiвецький газетяр» Масловский поставил многоточие: ничего, мол, абсурднее утверждения, что кого-то могли провалить на экзамене в Черновицкий университет, потому что он еврей, и вообразить нельзя. Что же означает это многоточие, поставленное Масловским вопреки несомненному его знанию о знании всех черновчан, и тем более евреев, что такое утверждение вовсе не абсурдно, что еврейским детям поступить в ЧГУ труднее, чем в МГУ, что еврейские девочки уезжают куда угодно, на Урал и в Сибирь, потому что получить высшее образование, оставаясь в родительском гнезде, им не суждено?

Оно означает, что Масловский писал не для людей. Он писал для редактора, для зарплаты, для повышения по службе — для чего угодно, но не для читателей. И вся «Радянська Буковина», если исключить репортажи какого-нибудь П. Шваба о футболе и рубрику «Сьогоднi на екранах мiста», была не для людей, а для отдела пропаганды и агитации обкома, для первого секретаря обкома Дикусарова, для начальника Черновицкого УКГБ генерала Чекалова, для продолжения существования самой газеты, но только не для чего-то человеческого.

На снимке: Октябрьская демонстрация на Советской площади Черновцов (1975 г.). Фото М. Порогера.



Масловский, возможно, даже был неплохим человеком и ему по жизни было не чуждо чувство стыда. Его статья о Шраере, если рассматривать ее в психологическом плане, не бессовестна: для проявления бессовестности необходим все же некий морально-этический контекст, которому некое поведение противоречит. Но был бы бессовестен например, Робинзон Крузо, напиши он изготовленным из черной ягоды чернилом какую-нибудь клевету на английского короля? Нет, он стал бы бессовестным лишь в тот момент, когда обучил Пятницу грамоте.

Газета «Радянська Буковина», подобно, наверное, всем другим маленьким украинским газетам, «друкувалась» как бы на необитаемом острове или на Луне. То, что писали Масловский и почти все остальные ее авторы (кроме Шваба и, может быть, Маргулиса, регулярно публиковавшего «Нотатки натуралiста»), было неизменно лживым, а иногда оскорбительным для тех, кого оно касалось, и могло служить ступенью в «процессе исключения», т.е. предания некоторых людей остракизму, увольнения их с работы и т.п. Но «газетярi» об этом не то что не задумывались, они просто не считали, что пишут о чем-то реальном, потому что они жили на химерном острове и писали о людях химерических.

Но ведь они радовались, они несомненно радовались, когда их статьи получали «певний громадський вiдгук»? Радовались. Но и радость их была химерной. Оруэлл описал феномен «двоемыслия», но он мог бы еще описать феномен «химерности». Могут сказать: «Ты фантазируешь. Никакой химерности. Можешь не сомневаться, этот Масловский был очень практичный парень и хорошо знал, с какой стороны булка намазана маслом». Знал. И все равно, жизнь его протекала во сне. А от феномена «химерности» не надо так уж небрежно отмахиваться, он позволяет кое-что важное объяснить в советской жизни — например, объяснить, почему нормальные, порядочные «по жизни» люди «по службе» были негодяями. «Химерность — химизм, вырабатываемый подсознанием людей тоталитарных стран для анестезии угрызений совести». (С. Бакис—Оруэлл)

Читатели неправильно меня поняли, если решили, что я пишу лишь о том, что существование писателей «Буковины» и других холуев режима было химерным. Нет, таким было и существование читателей «Буковины» и других рабов режима. Я прожил в химерных Черновцах 46 лет, ходил по надоевшим химерным улицам, работал на химерных работах, получая химерную зарплату, вел на кухне с друзьями химерные диссидентские разговоры, химерно взрослел, химерно старел. Потом я уехал из Черновиц, и началась совсем другая жизнь, тоже довольно химерная, но иначе, и об этом в другой раз.

Святослав Бакис — специально для БЦ

В оформлении использован архивный фото-снимок М. Порогера

________________________________________

Дивитись більше:

________________________________________

Читати більше:

Сергій Воронцов | Камера Шраєра, або Як визначали «фейки» в радянських Чернівцях?