На гребне перестройки на всех в стране хватало только ничего. Поэтому кругом и буквально за всем выстраивались хмурые очереди. Очередь была едва ли не основной после всяких собраний формой существования великого советского народа. Там закалялись практический коллективизм, реальное добрососедство, надежная преемственность и другие черты характера каждого строителя коммунизма.
Валера по дороге на работу зашел в маленький гастрономчик на Русской, чтобы купить домой сметану. Потому что вечером, когда он будет возвращаться с работы, не то что сметаны, вообще ничего уже не будет и жена будет недовольна. Привычно поинтересовавшись кто крайний, Валера остановился в конце группы одинаково одетых людей и отдался созерцательному состоянию. При этом он следил за временем, чтобы не опоздать на работу. Валера очень любил общительных и жизнерадостных черновицких советских людей, у которых сегодня хорошее настроение, и они непринужденно болтают с продавцом, стоя перед тобой в очереди.
Именно в очередях Валера уже давно понял одну крамольную истину – никакого отношения к реальной жизни не имело то, чем они занимались в райкомах, горкомах и обкомах. Настоящая жизнь текла в одну сторону, а партийная – в другую, часто перпендикулярную или просто противоположную. Партийного влияния хватало лишь на коммунистов-руководителей, а народные массы жили неведомой партии жизнью. Лозунги КПСС висели везде, но были они немы, народ разговаривал на другом языке. Сейчас все очень похоже. Только вместо призывов к коммунизму – торгашеская и убогая реклама либо персональный пиар политнуворишей, не имеющий никакого отношения к правде.
Прошли партийные отчеты и выборы. Валера остался на прежней должности заведующего организационным отделом и членом бюро райкома партии. Говоря современным языком – это фактически главный политтехнолог района. Все было предсказуемо и надежно. Так же проходили в СССР, скажем, полеты в космос – да, как бы опасно, но практически всегда успешно. По крайней мере, для всего остального мира и для простых людей.
После отчетов и выборов прошли значительные кадровые изменения. Подрос и окреп резерв кадров, людей проверили на рядовых должностях и, приняв решения в тиши компетентных кабинетов, выдвигали выше, вглубь или вширь. Это было не всегда заметно, особенно для людей обычных, совершенно непричастных к номенклатуре кадров. А номенклатура была главной тайной того времени. Помимо явных признаков клинической авторитарности, был в ней, конечно, и некий рациональный смысл. Номенклатура являлась фактическим воплощением так называемых «ленинских принципов работы с кадрами». И с кадрами действительно работали, случайных, непроверенных людей было мало. Правда, дураков она тоже плодила много. Но тут уже ничего не поделаешь. Некоторые из них рулят чем-то до сих пор.
Понимающему в законах номенклатуры человеку был виден кусок власти, подобающий его должности. Валера, например, видел в ней кадровое будущее своего района. Заворг горкома Степан Георгиевич – города, а заведующий отделом оргапартработы обкома Валентин Николаевич – всей области и даже частично республики. Полная номенкратура аккуратно хранилась в папках в больших металлических сейфах-шкафах сектора партучета и частично у первых секретарей. А открытую, доступную ее часть хранили телефонные справочники. Но не обычные, а специальные.
У Валеры были все виды таких справочников, кроме самого высшего, именуемого «спецсвязью ВЧ». Так называемая «малая АТС» имела трехзначные номера абонентов. Телефон с двузначными номерами абонентов или ВЧ связи был в райкоме лишь у «первого». Такой слоновой кости, величественный, с гербом СССР. Он всегда стоял отдельно от остальных и символизировал особый, практически недосягаемый статус абонента. Ну, это как теперь у кого-нибудь из черновчан не из села Волоки, например, новенький «Мазерати». Хотя сравнение, конечно, блеклое.
Всегда после отчетов и выборов Валера садился, доставал все свои справочники и вносил туда наступившие изменения от руки. Кто-то из инструктора стал заведующим отделом, а кто-то из завотделом – секретарем. Это приходилось делать от руки, потому что новые справочники делались долго, несколько месяцев, за ними тоже была очередь, а работать нужно было уже сейчас. Эту процедуру нельзя было поручать инструктору, так как он, как правило, был не в курсе кадровых изменений в высших эшелонах руководства города и области.
Справочники, а с ними и номенклатура, делились на группы. Самыми главными были так называемые «обкомовские» справочники. Они были не у всех, потому, что, как уже подчеркивалось, в то время в партаппаратах оказывалось немало дураков. А зачем подвергать риску несанкционированного общения, например, секретаря обкома партии товарища М. Юнеско, которому мог позвонить какой-нибудь дурак по секретному телефону?
Были также справочники «городские» и «районные». Эти были уже попроще и доступнее. Свои ведомственные телефонные справочники имели профсоюзы, милиция, комсомол и так далее. Номенклатура во всех них располагалась по очереди, слоями, как коржи в торте «Наполеон», и представить себе целостную ее картину в области было довольно сложно. Но при желании, конечно, можно было. Наиболее стабильно ситуация всегда выглядела в обкоме партии – главном органе фактического управления в области. Там люди сидели десятилетиями и менялись как правило лишь с приходом нового первого секретаря. Но они менялись редко. «Обкомовские» справочники потому издавались раз в несколько лет. У Валеры их было всего два.
В тот год неожиданно для всех в области поменялся первый секретарь обкома. Прислали «чужака» – Николая Николаевича Кивалова. Это была вторая «встряска» черновицкой номенклатуры после массового ее разгона в начале 70-х, после «дела Минца», директора магазина «Спорттовары» и так далее. Тогда посадили много номенклатурного черновицкого люда, включая первого секретаря горкома партии и председателя горсовета. Но потом 15 лет было все тихо, а не так как сейчас – ловят практически еженедельно, правда, не тех, не за то, и не тогда, когда нужно.
Вся неповоротливая и громоздкая система партхозноменклатуры пришла в движение. Черновицкие евреи-фотографы по своим каналам первыми получили фото нового хозяина области. Еще тогда, когда он ходил по городу никем не опознанный и еще не «избранный», в черновицких ателье, и парикмахерских уже имелись его фото с личного дела. Поэтому сфера услуг хитросделанного города и области была защищена от неожиданностей. На время, конечно. Наиболее почерканным всегда выглядел «районный» справочник. Иногда Валере приходилось его черкать буквально на следующий день после типографии.
Те телефонные справочники, которые были у Валеры, могли рассказать много. Там были драмы и трагедии, победы и неудачи. Там стояли в невидимых очередях люди и людишки. Очереди эти путались и приводили порой в самые неожиданные места. Это потом оказалось, что были эти справочники неполными, неточными и поверхностными. Они не выдержали испытание временем и проиграли ему. Но они выполнили свою небольшую роль. А сейчас молча исповедуются в пыльном архиве уже другого, слегка постаревшего Валерия.
Прошло много лет. Валера как то не аккуратно проштравился во время «югославского синдрома», был снят с должности, за что, кажется благодарен ленинской партии до сих пор. Но ни Валера, никто другой не могли предположить, что потом партий будет так много, что справочники телефонов их членов будут устаревать уже к обеду. Надобность в телефонных справочниках отпадет вообще, потому что у каждого человека будет совершенно без очереди свой справочник в собственном, персональном телефоне. Самый секретный и самый важный.
Продолжение следует...
Василий Зажура * — специально для БЦ
* В связи с конфликтом интересов автора материал публикуется под псевдонимом
В оформлении использованы фото-снимки из частного архива Владимира Килинича
________________________________________
Дивитись більше:
________________________________________
Читати більше: